Шок и трепет. В небе слышен постоянный гул вражеских самолётов и разрывы авиабомб. Танки везде, они появляются в самых неожиданных местах.
Отступающие войска не знаю, ни где свои, ни где чужие. Это классическая картина развала фронта которая произошла в июне 1941 года.
Однако, 3 года спустя всё это повторилось, но с противоположным знаком. Это бы операция «Багратион» Советской армии о которой речь пойдёт ниже.
Хрупкое равновесие
К весне 1944 года фронт оказался в состоянии хрупкого равновесия. Советские войска достигли значительных успехов: на Украине их наступления привели к окружению и поражению вермахта под Каменец-Подольским, а из Крыма оставшиеся немецкие силы эвакуировались, неся тяжелые потери.
Тем не менее, эти победы дались Красной армии дорогой ценой. После трёх лет войны страна столкнулась с серьёзным недостатком человеческих ресурсов. Существовала вероятность, что дальнейшие наступления могут упереться в тупик. Поэтому было жизненно необходимо нанести вермахту сокрушительное поражение.
В то время Белоруссия представляла собой труднопроходимый участок фронта. Попытки наступлений зимой и весной 1943/44 годов в основном не увенчались успехом. Мало дорог, а между ними — болота. Немецкая оборона была плотной, с обширным арсеналом артиллерии и противотанковых средств.
Атаки советских войск захлебывались под плотным огнем: немцы использовали в Белоруссии мощную группировку тяжелой артиллерии.
Главным же недостатком было плохо организованное наступление. По результатам ряда атак в Белоруссии аналитики СССР отмечали слабую разведку, плохое взаимодействие и управление, сомнительные оперативные решения. Стало очевидно, что необходимо менять подход.
Позиции немецких войск в Беларуси выглядели как выступающий на восток «балкон». Их удерживала группа армий «Центр» - мощнейшая группа армии Германии. К лету 1944 года это был значительный контингент пехотных дивизий с мощной артиллерийской поддержкой, но слабой мобильной группировкой. моторизованных дивизий практически не было, а танковая дивизия была всего одна. Воздушный флот насчитывал 839 самолетов, значительная часть которых была представлена бомбардировщиками, предназначенными для ударов по глубоким тылам СССР.
На фоне успехов в обороне немцы расслабились и ослабили свою группировку в Беларуси. Они ожидали крупного наступления на Украине и перебросили туда танковые дивизии и лучшие командные кадры. В Беларуси предполагали атаки небольшого масштаба. Тем более что действительно на Украине готовилось наступление, и немцы легко могли ошибиться насчет Беларуси.
Предполагалось, что 800-тысячная группа армий сможет защитить себя в любом случае. Командующий группой армий фельдмаршал Буш был выбран именно из-за своих навыков в стационарной обороне.
С нашей стороны была проведена серьезная переоценка принципов наступления. Новую операцию планировали с весны. Меры маскировки были крайне беспрецедентными: все перевозки осуществлялись по ночам с выключенными фарами; офицеры на самолетах следили за соблюдением маскировочных мер и сбрасывали вымпелы нерадивым подразделениям. Радиоэфир был практически мертв. Один из пленных офицеров позже отметил, что именно это молчание вызывало у него подозрения. Войска постоянно тренировались, отрабатывая штурм на макетах немецких позиций с боевыми патронами.
Против группы «Центр» была сформирована группировка в 1,7 млн человек при 4 тысячах танков и 28 тысячах орудий. Операцию назвали «Багратион».
План был понятным в общих чертах, но требовал высокой точности в исполнении. Предполагалось проведение каскада окружений: 1-й Белорусский фронт Рокоссовского на юге и 1-й Прибалтийский и 3-й Белорусский фронты (командующие Баграмян и Черняховский) прорывают фланги группы армий «Центр», создавая локальные окружения. Затем через эти брешьи следовал рывок на Минск, где добивали остатки группы армий. 2-й Белорусский фронт генерала Захарова давил на противника с фронта, не давая ему возможности противодействовать окружениям.
В ночь на 20 июня партизаны начали массовые подрывы на железных дорогах, в то время как на фронте шла разведка боем. 22 июня операция началась в полную мощь.
Витебск и Орша
Целью первого наступления в районе Витебска, расположенном на северной части "балкона", было окружение этого города вместе с его защитниками. В этот раз ход событий сильно отличался от неудачных зимне-весенних операций. Артиллерия противника была быстро уничтожена, а тяжелые орудия так и не удалось эвакуировать. Специальные отряды захватывали мосты по пути продвижения. В небе господствовали штурмовики Ил-2, которые атаковали автоколонны противника и уничтожали оставшиеся артиллерийские позиции.
Приказ на отступление немецких дивизий вокруг Витебска задержался. В то время как Гитлер, начальник Генштаба Цейтцлер и командующий 3-й танковой армией генерал Рейнгардт обсуждали дальнейшие действия, дороги в тылу Витебска перехватывались. Тыловые части начали отступать без приказа, но сделать это оказалось непросто из-за слабой белорусской дорожной инфраструктуры. На дорогах образовались пробки, которые безжалостно атаковала авиация. 24 июня кольцо вокруг Витебска замкнулось.
Командующий окруженными пятью дивизиями генерал Гольвицер уже однажды прорывался из окружения — зимой 1942/43 под Воронежем. Теперь он пытался повторить этот маневр. Он распорядился оставить в Витебске единственную дивизию генерала Хитера и отступил в леса юго-западнее города. Однако, после нескольких часов под обстрелами, и Хитер тоже начал отступление.
Но далеко уйти им не удалось. Окруженных изолировали у озера Мошно. Леса постоянно обрабатывались штурмовиками и бомбардировщиками. Утром 27 июня окруженным был предъявлен ультиматум, и Гольвицер поднял белый флаг. В тот же день он вместе с Хитером предстал перед маршалом Василевским.
Наступление едва развернулось, а в рядах группы «Центр» уже образовалась серьёзная брешь. Но это была лишь первая из череды неприятностей.
Пока у Витебска добивали окружённые немецкие подразделения, гораздо южнее, неподалёку от Орши, в прорыв устремились мобильные части Советской Армии. Даже обычно слабые мотоциклетные полки становились грозной силой на дорогах, по которым сновали дезорганизованные тыловые колонны неприятеля. Здесь сплошное движение было ключом к выживанию.
Основным ударным кулаком выступила 5-я гвардейская танковая армия под командованием Павла Ротмистрова. Изначально наступление развивалось быстро, но вскоре танкисты столкнулись с сильным противником. Немцы начали перебрасывать резервы в Белоруссию, и первой из них была 5-я танковая дивизия. Она обладала внушительным количеством танков, включая «Пантеры», а для усиления получила батальон «Тигров».
Для армии Ротмистрова, состоящей всего из двух подобных соединений на старых Т-34 и ленд-лизовских «Шерманах», столкновение с таким мощным железным кулаком представляло серьёзную угрозу.
Однако и у немцев были свои проблемы. В бой с колес вступила 5-я танковая дивизия, которую прикрывала пехота сомнительного качества, сформированная из карательных и охранных подразделений. Пока армия Ротмистрова сражалась с немецкими танкистами, линия обороны немецкой пехоты разваливалась.
Могилев и Бобруйск
На юге, 2-й Белорусский фронт оказывал на противника постоянное давление, упрощая задачу по предотвращению их организованного отступления. Немцы планировали использовать Могилев как оборонительный узел, надеясь, что город, как и в 1941 году, окажет упорное сопротивление. Однако, на этот раз оборона города выглядела комично: в то время как комендант «крепости» и командир дивизии, пытавшейся закрепиться в Могилеве, спорили о главенстве, советские войска обошли город и ворвались с запада, в результате оба командира были взяты в плен.
Немецкие войска отступали на запад, к Березине и Минску, с большими трудностями. Штурмовики постоянно атаковали колонны, мосты подвергались бомбардировкам. 4-я полевая армия вермахта насчитывала 130 тысяч человек и пыталась переправиться через единственный оставшийся мост, что вызвало значительные заторы. Те, кто пытался пробраться вглубь лесов, сталкивались с партизанами. В центре разворачивались драматические события, но основные действия происходили южнее.
Наступление войск Рокоссовского в районе Бобруйска часто приводится как пример решительного наступления Советской армии во второй половине войны. Ключевая особенность этого участка — огромные болота. В первые дни наступления плохая погода прикрыла авиацию, что затруднило быстрый прорыв обороны, как это было под Витебском. Тем не менее, к 26 июня оборону удалось прорвать в двух местах.
Командующий наступавшей с востока 3-й армией, генерал Горбатов, немедленно направил танковый корпус в прорыв, используя этот козырь. Танковая часть устремилась к Березине и взяла под контроль мосты, соединяющие две группы немецкой армии около Бобруйска. На карте котел выглядел цельным, но на самом деле две группировки немцев были разделены рекой с болотистыми берегами. Танкисты встали на пути и не позволили немцам вернуть контроль над переправами. Бобруйск оказался в изоляции с западной стороны.
Город охватывали пожары. Толпа немецких солдат, пытающихся покинуть окружение, прорвалась из Бобруйска, но не смогла продвинуться дальше и рассыпалась на небольшие группы, потеряв организацию дивизий и корпусов. Около 14 тысяч немецких солдат сумели сбежать, но для остальных 74 тысяч солдат и офицеров 9-й армии вермахта у Березины война завершилась.
Минск
Пока группировка войск «Центр» постепенно теряла свои позиции, Гитлер заменил фельдмаршала Буша и назначил на его место специалиста по кризисным ситуациям, Вальтера Моделя. Он был блестящим военачальником, но не обладал сверхъестественными способностями. Прорывы под Витебском и Бобруйском означали приговор для 4-й полевой армии немцев, оказавшейся в окружении. За их спиной была река Березина. Однако немцы могли долгое время сдерживать наступление противника и не допустить быстрого смыкания клещей.
К северо-востоку от Минска по-прежнему шла отчаянная драка между 5-й танковой армией РККА и усиленной «Тиграми» и пехотными боевыми группами 5-й танковой дивизией вермахта. Фактически, учитывая малочисленность 5-й ТА, силы были равны. Однако она воевала там не одна. Бок о бок с армией действовал 2-й отдельный гв. танковый корпус генерала Бурдейного. Для этого командира бои под Минском стали звездным часом. Он обнаружил слабое место в остатках немецкого фронта — и ракетой пошел на Минск. Поле сражения с 5-й танковой дивизией Бурдейный обошел. 3 июля он ворвался в столицу Белоруссии.
Сопротивление немцев было очень слабым. Однако Минск был разрушен еще с лета 1941-го и ковровых бомбардировок немецкой авиации. Позднее ему досталось уже от ВВС КА, которые бомбили железнодорожный узел.
Теперь мытарствам города пришел конец: Бурдейный освободил Минск, а с юга навстречу ему шли корпуса Рокоссовского.
Для 4-й армии вермахта восточнее настал момент истины. Будущий историк, а пока командующий армией генерал Курт Типпельскирх пытался построить рубеж обороны по Березине, но это было явной утопией. Типпельскирх эвакуировался на запад. «На хозяйстве» остался генерал Винценц Мюллер.
Мюллер пытался организовать какую-то оборону, но связь пропала, снабжение рухнуло, управление исчезло. В воздухе осталась только советская авиация: русские задавили оставшиеся в Белоруссии силы люфтваффе, и теперь «Илы» и «Пе» несли больше потерь от технических неисправностей, чем от воздействия противника.
Немцы ходили в безумные атаки, включая попытки прорваться из котла со штыками и саперными лопатами, но это было уже бесполезным безумством. Дороги пылали. Спасать окруженцев никто и не думал.
5 июля Мюллер отстучал последнюю радиограмму: «Хотя бы сбросьте с самолета карты местности. Или вы нас уже списали?» На этот призыв ответа не последовало.
Через 3 дня Мюллер выехал на машине на звуки стрельбы. Отыскав первого попавшегося офицера из русских, он сдался в плен и тут же написал приказ об общей капитуляции. Последние отряды в котле сдались к 12 июля.
17 июля в Москве прошел широко известный «парад пленных». Колонну во главе с генералами прогнали по улицам под взглядами горожан. Во главе ее шли генералы, включая Гольвитцера, Хитера, коменданта Могилева Эрдмансдорфа… За день до этого в Минске состоялся не менее необычный парад. По улицам прошли 30 тыс. белорусских партизан.
По делам рук их воздай им
Из рядов вермахта к 3 июля была разом вырвана группа армий. Русские начали развивать наступление на Полоцк, Гродно, Вильнюс, Брест. Вскоре наступление распространилось к югу, а затем каскад ударов пошел по всему фронту. Немцам пришлось неутомимо бросать в топку «Багратиона» резервы, поэтому попытки парировать удары под Львовом, в Молдавии и Прибалтике не удавались просто из-за нехватки сил. Мало того, «Багратион» поглощал резервы с других фронтов — дивизии перебрасывались даже из Италии.
Наступление остановилось только в конце августа. К этому моменту фронт проходил уже по центральной Польше. Однако «Багратионом» в узком смысле считается битва, проходившая до разгрома 4-й армии в котле восточнее Минска.
Монумент операции «Багратион», Гомельская область Фото: Кирилл Бернацкий
Для вермахта битва в Белоруссии обернулась не только эпическим разгромом сама по себе, но еще и означала фатальное ослабление других участков. Судорожное вытаскивание резервов отовсюду привело к тому, что весь фронт повалился по принципу домино. Вскоре под ударами РККА обрушились немецкие позиции под Львовом, Яссами, в Прибалтике.
Поскольку в те же недели шли операции союзников в Нормандии и Италии, рейх оказался перед лицом полной катастрофы: невозможно было латать дыры в момент, когда обвалы фронта происходят на расстоянии в тысячи километров и сразу в нескольких местах. В котлах Белоруссии была потеряна масса опытных солдат и командиров. К примеру, под Бобруйском погибла в полном составе 45-я пехотная дивизия, которая в 1941 году штурмовала Брестскую крепость.
Почему на сей раз нашим войскам удалось то, что не получалось зимой и весной 1944 года?
С одной стороны, немецкие успехи в обороне привели к радикально разным решениям. Если немцы начали ослаблять белорусский участок фронта, то русские, напротив, сделали вывод, что атаки велись недостаточными силами, и уделили много внимания накоплению резервов, боеприпасов, стягиванию туда крупных сил авиации и тщательному исправлению ошибок.
С другой стороны, как известно, ключевой этап боя — подготовка к нему. Русские организовали накопление сил, планирование и подготовку к операции с повышенной тщательностью, причем смогли создать у противника полностью превратное впечатление насчет собственных планов. В итоге битва фактически была выиграна до ее начала.
«Багратион» и последовавшая серия наступлений привели к крушению немецкого фронта на востоке. Это означало, что никакой надежды даже на ничью у нацистов больше нет. Рейх катился к краху.
Свежие комментарии