Он с удивлением смотрит на московские новостройки и не знает про сериал «Слово пацана». Последние десять лет Роман Селезнёв провёл в американских тюрьмах по обвинению в «кибермошенничестве».
Он смог вернуться домой лишь 1 августа - когда между Россией и Западом состоялся масштабный обмен заключёнными.
О том, как его похитили американцы, откуда ножи у заключенных в заокеанской тюрьме, что помогло русскому выжить среди местных преступников и почему Вадим Красиков - железный человек, 40-летний уроженец Владивостока рассказал в эфире радио «Комсомольская правда».
НЕ АРЕСТ, А ПОХИЩЕНИЕ
— Роман, позвольте начать с биографии. Вы сын депутата Госдумы Валерия Селезнёва. Сразу ассоциация: мажор… А на самом деле?
— Я рос во Владивостоке с бабушкой. Мама моя умерла, когда я был в раннем возрасте. Мы не жили семьей — отец потом в Москву переехал. Лет с 17 я зарабатывал самостоятельно. Помню, продавал CD-диски на улице…
— Был обычным владивостокским парнем.
— Да таким и остался.
— А западные СМИ рисуют вас иначе: Роман Селезнёв — страшный кардер (хакер, который ворует номера кредитных карт — Ред.), похитивший у американских граждан миллионы долларов.
— Думаю, у США была информация, что есть какой-то «хакер Роман Селезнёв из России». Но какой? Я заходил в соцсети, там сотни Романов Селезнёвых. Возможно, кто-то из них и был хакером — но не я.
— И вот 2014-й год, вы со своей девушкой и ребёнком отдыхаете на Мальдивах. Какие-то звоночки были, слежка?
— Нет. Мы провели там две недели, готовились возвращаться в Москву. На входе в аэропорт Мале стояли двое местных полицейских, попросили мой паспорт, сказали: надо пройти с ними в «офис таможни». У вас, мол, проблема с документами. Иду, меня кто-то толкает сзади, теряю равновесие, очки падают, а вокруг кричат: «Вы арестованы!» Сразу надели наручники. Ничего не объясняли. Сказали только: ты летишь в Америку. Я: нет, в Москву лечу, вот билет. А они: «Ты летишь с нами».
— Они — это…
— Их было трое: американский военный и двое агентов Секретной службы США. Причём одеты они были, как туристы - в шортах, потные.
Если бы меня «официально» задержали в Мале, им пришлось бы доказывать в местном суде, что я действительно хакер, а договора с экстрадицией между Мальдивами и Штатами нет. Так что меня просто похитили.
— Самолёт был военный?
— Нет, частный, как я потом выяснил, бизнес-джет с германской пропиской. Я в самолете пытался их разговорить: нельзя похищать людей, тем более россиян, будет международный скандал... Двое агентов испугались, спрашивали главного: «Это правда, мы похищаем его?» А тот: «Я потом объясню, все нормально, полномочия есть!»
— Покормили хоть?
— Сказали: «Это твой последний нормальный обед». И дали филе-миньон. Я это надолго запомнил, потому что и на суде, и везде, где я жаловался на факт своего похищения, они говорили: «Мы же его покормили, филе-миньон дали, почему он на нас обижается?!» Больше филе-миньон никогда не буду есть.
МАЛЯВА СПЕЦСЛУЖБАМ
— Меня привезли на остров Гуам — американскую территорию. Там встречали полиция, ФБР. Сказали: мы тебе сейчас визу дадим, что ты, типа, сам прилетел сюда.
— Чтобы скрыть факт похищения на Мальдивах? Ведь если человек задержан незаконно, то и судить его нельзя…
— Да. И в американских газетах изначально говорилось: якобы я прилетел на Гуам и меня арестовали там. Помню, я всё время просил позвонить семье. Агент дал свой сотовый, но с условием: «Можешь сказать только одно — у тебя всё хорошо, ты находишься на территории США». Звоню отцу, начинаю быстро говорить: меня похитили, я на Гуаме — и агент сразу отрубает связь…
— Как сиделось?
— Условия очень тяжёлые. В камерах на двух человек — по 12. Но меня держали в одиночке. Помыться — раз в пять дней. Очень холодно. Одеяла не давали. Я ведь как в шортах прибыл с Мальдив, так и был. Кормили ужасно. Курица и рис три раза в день. И так на протяжении месяца. Рис и курицу тоже не хочу никогда больше!
На Гуаме состоялся суд, где доказывалось: вот есть мой паспорт, а есть я, и моя личность соответствует паспорту.
— Хотели доказать, что вы — человек, совершивший преступление?
— Нет — просто что я Роман Селезнев. Это длилось месяц!
— Вас пытались вербовать?
— Сразу же. Сначала их штатный переводчик, украинец, сказал: к тебе такое внимание, частный самолёт, значит, в тебе заинтересованы, ты какие-то секреты знаешь. Расскажи всё — отпустят.
Я не знаю никаких секретов! Но никто мне не верил. В тюрьме начались другие методы. Подсаживали заключенных, которые говорили: «Напиши письмо своим, я завтра освобождаюсь, передам маляву российским спецслужбам и твоим родственникам». Конечно, я не вёлся.
«СКАЖИ ПРО РОССИЮ ПЛОХО»
— Дело против меня открыли в Сиэтле. Повезли туда с Гуама на самолёте обычным авиарейсом, но в сопровождении, наверное, двадцати маршалов (аналог судебных приставов — Ред.) Заняли весь хвост в салоне самолета. Я был похож на Ганнибала Лектера из «Молчания ягнят»: наручники, наножники, цепи, только вместо намордника — медицинская маска…
В Сиэтле был два месяца строгий режим в одиночке, вообще никуда не выпускали. Плохо кормили, медикаменты не сразу давали.
На суде мне предъявили «взлом компьютерных систем, кражу номеров кредитных карт» — 40 пунктов обвинения. Сначала за каждый взломанный компьютер накидывали ещё по одному пункту — а потом устали, наверное. В деле же фигурировали миллионы кредитных карт.
Меня спрашивали, где деньги. Я говорю: какие деньги?! Живу во Владивостоке, у меня маленькая квартира, машина, я обычный парень. Они думали, что раз я сын депутата, то «работаю на ФСБ».
В фильмах героям дают право красиво защищать себя. А в реальности ты не можешь просто встать и начать говорить — тебя уведут, и ты не сможешь даже на суде присутствовать, будешь в тюрьме сидеть, пока процесс идет без тебя.
— Чем завершился суд?
— Никто из свидетелей от обвинения не мог опознать во мне того самого преступника. Выступали эксперты: мол, мы обследовали компьютеры, всё указывает, что это сделал Роман Селезнёв. Какой Роман Селезнёв? Не знаем! В итоге судья, впаяв мне срок, заявил: мы даём тебе 27 лет, чтобы предостеречь остальных «русских хакеров».
Когда я проиграл суд, мне сказали: иди с нами на сделку, признайся, что работаешь на ФСБ... Затем — другое предложение: скажи для американских СМИ плохо про Россию, тогда скостим тебе срок с 27 лет до 12. Я ответил: люблю Россию, я патриот!
НОЖ ИЗ КРОВАТИ
— Отбывать наказание вас направили в Атланту…
— Очень плохая была тюрьма. Сперва бросили в одиночку — по сути, в карцер. Там то света не было, то, наоборот, он не выключался. Со мной никто не разговаривал, иногда «забывали» приносить еду и туалетную бумагу. Душ — струя толщиной с мизинец, просто кипятком ошпаривает, без холодной воды.
После карцера меня посадили с другими заключенными. Все — по тяжким статьям: убийцы, насильники, маньяки, наркобароны. Каждый ходил с ножом.
— Разве холодное оружие не запрещено в тюрьме?
— Запрещено, да кого ж это волнует. Убить охранника им ничего не стоило. Ну, максимум дадут второй пожизненный срок. Поэтому люди там запросто убивают друг друга, а охранники не вмешиваются из страха.
— А у вас нож был?
— Там выдают бритвы с тонким лезвием. Вытаскиваешь его и потихоньку начинаешь «пилить» железные части кровати. Примерно за три дня получаешь кусок металла, который затачиваешь обо что-нибудь. Не нож, но полоснуть таким — приятного мало. У меня он был, только чтобы показать остальным, что я способен защитить себя.
— Стычки случались?
— Можно было покупать еду на $50 в неделю: бумажный пакет размером чуть меньше пачки чипсов, сколько в него влезет — на столько и отовариваешься в тюремном магазине. Сосиски, мясо. У меня пытались отнять эту еду несколько раз, приходилось драться.
— Было свободное перемещение из камеры в камеру?
— В течение дня — да. На ночь, с отбоем, все камеры закрывали. Для меня наступало лучшее время — мог поспать или книгу почитать.
— Из тюремной библиотеки?
— Ее не было. Посольство России мне высылало газеты, журналы, а отец — книжки. Перечитал «Графа Монте-Кристо»… Посылка шла неделю, но администрация тюрьмы не выдавала мне содержимое по 2-3 месяца — искали шифровки.
«ТЕПЕРЬ Я ТЕБЯ УБЬЮ»
— Правда, что в США большинство заключенных — не белые?
— В тюрьме Атланты процентов 90% афроамериканцев. Когда попадаешь на зону, тебя спрашивают — ты белый, чёрный или латинос? Можешь выбрать любой вариант: даже если ты белый, можешь сказать «я чёрный». Соответственно, вступаешь в группировку по расовому признаку. В Атланте белые и латиносы — в союзе против чёрных, и наоборот.
— Вы тоже вступили?
— Нет. Мне говорят: «В какой ты группировке»? Отвечаю: «В русской». Они: «Сколько вас?» Отвечаю: «Один». Пытался отморозка изображать, чтоб не трогали. А они думали, русский — это спецназ. И боялись связываться со мной. Но поползновения случались..
— Как вы их пресекали?
— Удача помогала. Меня в тюрьме взяли на работу. С кухни носил кормёжку заключенным: когда они сидели по камерам, пропихивал им еду. Ну и вот с вечера какой-то зэк говорит: «Ты мне не положил булочку на тарелку!» Ну ладно, дал ему другую. Вижу, он берёт эту булочку и опять говорит: «Ты мне не положил». А меня они уже все так достали, что я взял тарелку и кинул в него. Он сказал: «Теперь я тебя убью. Утром приду и убью». Я понимаю, что это серьезно, потому что он говорит тихо - так, чтобы другие не слышали.
И вот я его утром жду. Двери всех камер открываются, слышу, кто-то бежит. Выхожу и вижу: он спотыкается о другого заключенного, оба начинают драться, выхватывают ножи, кровь… Обоих, естественно, сажают в карцер. Вот так мне повезло.
В другой раз мой сокамерник повздорил с чёрными, те решили его ограбить. Мне говорят: свали, к тебе-то вопросов нет, мы к нему пришли. Я говорю — нет, моя камера, сами вы уходите! Не принято это — сокамерника в беде бросать.
Подрались мы с ними, конечно, кого-то чуть-чуть порезали. Но на самом деле это страшно: когда в твою камеру два на два метра вваливаются десять афроамериканцев с ножами.
БЫТЬ КАК БУТ
— Других русских за решеткой встречали?
— Только слышал о них. Разговаривал как-то со мной надзиратель: «Знаешь Виктора Бута? (Российский бизнесмен, также схваченный американцами по абсурдному обвинению. Вернулся на Родину в 2022 году по обмену после 15 лет заключения— Ред.) Я работал в тюрьме, где он сидел». Так я узнал, что Бут на зоне не пал духом, занимался спортом, каждый день обливался ледяной водой.
Я подумал: это ведь пример и мне, тоже надо физкультуру подтянуть, если надеюсь прожить 27 лет в этом аду. И начал спортивные тренировки. В камере можно делать отжимания, приседания, в некоторых тюрьмах были даже спортзалы.
— А как на зоне пережили коронавирус?
— Ужасно. Я был уже в другой тюрьме. Нас безвылазно закрыли всех по камерам на карантин. Давали в день четыре куска хлеба и два куска колбасы (столовая «по эпидемиологическим соображениям» не работала). И так девять месяцев! У меня появились огромные проблемы со здоровьем от такой еды.
— Что помогало не сойти с ума?
— Поддержка родных. Я мог по 10-15 минут в день звонить отцу, иногда брату и крестной маме. Из посольства навещали, наш МИД не бросил.
ПОЛЕТ В АНКАРУ
— Вы знали, что готовится обмен заключёнными?
— Нет. В один прекрасный день надзиратель разбудил и сказал: «Почему не одет? Едешь обратно в Атланту!» Зачем? «Наверное, у тебя там суд». Да сколько ж можно! Десять лет мотаюсь по разным тюрьмам…
Потом один заключенный вытаскивает мобильник (их можно за $5000 купить у охраны), говорит: вот, пишут, тебя хотят обменять!
Но — опять падаю духом: сажают меня в маленький самолет, понимаю, что недалеко полетим. Прилетаем в штат Вирджиния, в город Александрия. Опять тюрьма. Сажают в одиночку. Слышу голоса по-нашему из других камер: «Не похож он на русского». Говорю — да русский я, русский, а вы кто? Голос отвечает: «Я Влад Клюшин». И тут до меня доходит, что…
— Владислав Клюшин — ещё один бизнесмен, сидевший по надуманным американским обвинениям. (Был арестован в Швейцарии по ордеру из США в 2021 году, экстрадирован в Штаты и приговорен к девяти годам тюрьмы - Ред.)
— Так собрали нас, затем уже в большой самолет с кучей народу. И военные американские были, и ФБР. На тот момент мы не знали, куда летим, никто не объяснял. ничего. Через девять часов неведения прилетели в Анкару. Нам вручили бумаги о помиловании, подписанные Байденом.
— Налагавшие некие ограничения?
— Вот прямо сейчас я нарушаю одно из них. Например, по этому документу я не могу говорить плохо о США, писать мемуары или давать интервью о своём заключении.
ВАДИМ КРАСИКОВ — ЖЕЛЕЗНЫЙ ЧЕЛОВЕК
— На летном поле нас сажают в автобус к другим заключенным из нашей группы на обмен — там я увидел журналиста того (имеется в виду Павел Рубцов, арестованный в Польше — Ред.) Сидим, ждем. Слышу, как американцы недовольно переговариваются, что Красикова еще нету.
— Вадим Красиков - центральная фигура обмена, был приговорен к пожизненному заключению по обвинению в убийстве кавказского террориста Хангошвили в 2019 году в Берлине. Германия отдала Красикова с большой неохотой, как мы сейчас знаем…
— И я понимаю, что если Красикова не будет, не будет и обмена. Но ничего, подождали — привезли Красикова. Ужасная сцена: его ведут человек десять немцев, на нём что-то вроде бронежилета, весь в цепях, на голове — шлем, обмотанный изолентой. Только дырку у рта оставили, чтобы мог дышать. Российские представители, конечно, возмущаются, требуют обращаться по-человечески.
Наконец американцы и немцы выходят из автобуса, остаёмся только мы и «принимающая команда» от наших спецслужб. Тех, на кого нас обменяли, я не видел. Шторки в автобусе открывать не разрешали…
В нашем самолете русские стюардессы, все радуются: мол, успокойтесь, ребята, вы свободны, вы на родной земле.
— С другими возвращенцами удалось поговорить?
— Я в самолёте как раз сидел с Красиковым. Он мне рассказывал, как его держали в немецкой тюрьме. Давили на него ужасно, условия были куда хуже, чем у меня.
Все пять лет заключения его не выпускали из одиночной камеры, не давали ни с кем общаться, даже звонить родным нельзя было.
Пять лет в одиночке — можно сойти с ума. Просто оттого, что разговаривать не с кем, кроме надзирателей, и разрешают тебе погулять всего 15 минут закованным по клетке. То есть он даже солнца не видел!
РУКОПОЖАТИЕ ПУТИНА
— Я очень надеялся, что в Москве встретят родные. У всех спрашиваю — а все как-то не знают.
Прилетаем. Ковровая дорожка на трапе, первым Красиков идет, я за ним — и вижу, как он пожимает руку нашему президенту! Меня шатает, боюсь, сейчас упаду и покачусь с трапа. А тут — почетный караул, Владимир Путин!
То есть вчера я был в тюрьме, отсиживал срок 27 лет, а сейчас вижу нашего президента. И встречают нас, будто мы Герои России. Ну, я такого и в мечтах не представлял. Конечно, надеялся на Родину вернуться, но чтоб так… Владимир Владимирович пожимает мне руку, говорит: «Поздравляю». Я просто в шоке, не знаю, что сказать, отвечаю — спасибо, что вытащили меня из тюрьмы!
— Рукопожатие у Владимира Владимировича какое?
— Он самбо и дзюдо занимается - конечно, крепкое.
— Какие у вас дальнейшие планы?
— В тюрьме меня не лечили. За 10 лет серьёзно ухудшилось здоровье. Поэтому пока план — лечиться.
— Вы десять лет не были в Москве — она изменилась?
— Очень красиво стало. Строительство грандиозное. Но даже не в этом дело — а люди поменялись. Это видно по тому, как к тебе относятся. Все пытаются помочь.
— Во внешней политике тоже изменения немалые. Я о феврале 2022 года.
— В Америке это пытались преподнести, будто «Кремль — агрессор, который хочет завоевать мир». Бред.
Меня постоянно заключённые спрашивали: почему мы «ненавидим украинцев»? Я отвечал: мы их не ненавидим, мы считаем, что и в России есть украинцы, и русские есть на Украине — по сути один народ. Я пытался донести американцам, что мы не ставим наши базы на границе США, не пытаемся Мексику подмять… Вот сейчас, кстати, вспомнил: де-юре я до сих пор должен им деньги — миллионы долларов, которые я будто бы украл с кредитных карт в Штатах.
— То есть в ближайшие годы вам лучше за пределы России не выезжать.
— Да я никуда и не поеду. Напутешествовался.
Автор: Эдвард ЧЕСНОКОВ
Свежие комментарии