Массовая драка выходцев из Узбекистана в Дубае (ОАЭ) в середине апреля переросла в политико-дипломатический скандал.
Драка стала вторым резонансным событием с участием граждан этой страны за последний год и серьезно всколыхнула общество: число сторонников усиления контроля за гражданами Узбекистана в Эмиратах заметно выросло.
И хотя отношения между Абу-Даби и Ташкентом по итогам кризиса не пострадали, они способны повлиять не только на обстановку внутри ОАЭ, но и на ее геополитические позиции в Центральной Азии.
40 человек под арестом
Впервые «мигрантская» тема в ОАЭ применительно к Центральной Азии вошла в повестку в ноябре 2024 года, когда несколько выходцев из Узбекистана похитили и убили израильского раввина Цви Когана, проживавшего в Эмиратах.
Несмотря на то, что преступники действовали по указке террористических группировок, инцидент повлек кратковременное обострение отношений между Эмиратами и Ираном, поскольку шейхи поначалу сочли произошедшее операцией иранских спецслужб.
И хотя с получением признательных показаний преступников иранский след был официально отставлен, Тегеран по-прежнему припоминает Абу-Даби брошенные тогда обвинения.
Новый резонансный случай с участием узбекских экспатов произошел 20 апреля на территории Дубая. Несколько десятков выходцев из Узбекистана затеяли уличную драку стенка на стенку с применением холодного оружия. В итоге как минимум один человек скончался от полученных ранений, еще трое были госпитализированы.
Драка попала в объективы камер, видео широко распространилось по Сети, произведя эффект разорвавшейся бомбы. Привыкшие к спокойной жизни эмиратцы оказались не готовы к конфликтам, ранее не выходившим за пределы «рабочих» районов.
А когда начала появляться информация о том, что участники драки якобы являются представителями криминальных кругов, властям под нажимом общественности пришлось брать дело под особый контроль.
По горячим следам задержали 15 человек, включая зачинщика поножовщины. Всего же в результате полицейской спецоперации, по данным дубайских медиа, было арестовано более 40 человек, включая тех, кто не принимал непосредственного участия в драке, однако находился возле подозреваемых в момент облавы.
Разбирательство временно закрыли от прессы, чтобы не допускать лишних пересудов до установления всех обстоятельств преступления.
Требуют закрутить гайки
В первые дни после ареста сеть наводнили слухи, что терпение Абу-Даби кончилось и страна приняла решение отменить безвизовый режим с Узбекистаном в качестве «зеркальной меры» на инциденты с участием граждан этой страны.
Представители МИД ОАЭ довольно быстро опровергли это, заявив, что прежние договоренности остаются в силе, а неподобающее поведение отдельных маргиналов не должно проецироваться на страну в целом.
Тем не менее перемены по итогам двух крупных кризисов все же произошли.
Так, прибывающие в ОАЭ узбекистанцы отметили значительное повышение внимания местных силовиков к их персонам уже в декабре 2024 года, спустя месяц после убийства раввина Когана. Известно как минимум о нескольких десятках случаев, когда транзитных пассажиров из Узбекистана отказывались выпускать из аэропорта в город «из соображений безопасности», в то время как в отношении европейских туристов такие ограничения не вводились.
После апрельского инцидента меры контроля ожидаемо усилились еще больше.
Полиция в рамках расследования начала постепенную проверку связей основных подозреваемых и законности их нахождения в стране. В аэропортах ОАЭ вновь усилили контроль за прибывающими из Узбекистана.
Впрочем, подобные скрытые меры не совсем удовлетворяют общественный запрос. Некоторые эмиратские блогеры призывают закрутить гайки еще больше и проверять всех въезжающих из Центральной Азии.
Прибывающих на работу граждан Узбекистана (даже с учетом безвизового режима) предлагается контролировать по той же модели, которая действует в отношении выходцев из Бангладеш — с квотированием и предварительной проверкой работодателя.
Отсылка к опыту с бангладешцами не случайна.
До 2012 года (когда меры ужесточились) граждане этой страны совершали значительную часть правонарушений, и ограничения позволили ослабить общественную напряженность.
Однако ОАЭ пока не демонстрируют готовности менять подход к въезду граждан Узбекистана. Тем более что турпоток из этой страны растет от месяца к месяцу и приносит казне немалые дивиденды.
Политические игры
Несмотря на то, что кризис с гражданами Узбекистана не спровоцирован извне, гипотетическое ослабление контактов между Абу-Даби и Ташкентом выгодно внешним силам.
Экономика Узбекистана бурно развивается, что делает его важным активом в соревновании за влияние в регионе. И ОАЭ прикладывают заметные усилия, чтобы закрепиться на «центральноазиатском форпосте».
В конце 2024 года Абу-Даби и Ташкент договорились о расширении сотрудничества в передовых отраслях и нацелились на скорое заключение особого стратегического партнерства, усилены связи и в частном секторе. Кроме того, в 2025 году Эмираты щедро вложились в развитие промышленности и транспорта Узбекистана на общую сумму $1,5 млрд.
Подобное сближение вызывало тревогу у Саудовской Аравии и Турции, которые наиболее активно оспаривают притязания ОАЭ на влияние в Центральной Азии.
Однако Эр-Рияд и Анкара по-разному оценили риски.
В частности, у саудитов наибольшую тревогу вызвала инвестиционная активность соперника и постоянное укрепление влияния эмиратского капитала в тех отраслях, которые королевство считало своими — цифровые технологии, транспорт. Политическое сближение Ташкента и Абу-Даби обеспокоило Дом Саудов в меньшей степени.
В случае с Турцией ситуация более благоприятная. Эта страна является ключевым мусульманским партнером Узбекистана и развивает с ним экономические, логистические и гуманитарные связи. К весне 2025 года товарооборот утроился и достиг отметки в $3,5 млрд, обещанный объем инвестиций — $10 млрд.
Тем не менее Анкара с опаской реагирует на попытки ОАЭ конвертировать экономическое влияние в политическое, что может пошатнуть продвигаемую турецкими властями концепцию «Турана» — объединения тюркских государств, в котором Турция играет роль «старшего брата» и главного союзника.
Стоит ожидать, что Эр-Рияд и Анкара попытаются обратить инцидент с массовой дракой в Дубае в свою пользу, сделав акцент на недоверии властей ОАЭ к перспективному партнеру. А в случае ужесточения миграционной политики ОАЭ — еще и заступятся за официальный Ташкент, чем подчеркнут «вечный» характер и надежность своих союзнических связей.
Свежие комментарии