The American Conservative | США
Венгрия получила информацию о том, что саммит Путина и Трампа в Будапеште состоится, заявил Петер Сийярто в интервью TAC.
Также дипломат отметил, что существует множество сил, которые хотят помешать проведению встречи, среди них — европейские лидеры и Украина.
Сумантра Майтра (Sumantra Maitra)
Петер Сийярто дал изданию The American Conservative эмоциональное интервью на тему Украины, Польши, национального суверенитета и мира.
Сегодня, когда Белый дом усиливает давление на Москву, добиваясь от нее прекращения боевых действий на Украине, сторонники мирных переговоров выражают надежду, что объявленный ранее саммит с участием Трампа и Путина в Будапеште все же состоится. Среди прочих, так считает венгерский министр иностранных дел Петер Сийярто, рассказавший The American Conservative о напряженности между Венгрией и Польшей, о попытках Евросоюза ослабить национальный суверенитет и о перспективах установления мира на Украине.
"Сторонник жесткой линии": вот из-за кого Белый дом ополчился на Кремль
TAC: Спасибо, что согласились дать интервью The American Conservative. Премьер-министр Виктор Орбан уже довольно давно говорит о мире. Теперь мы видим, что президент Владимир Путин и президент Дональд Трамп выражают заинтересованность в проведении переговоров о мире в Будапеште, несмотря на противодействие ЕС и исторический багаж последнего будапештского меморандума (Меморандум о гарантиях безопасности для Украины, подписан в 1994 году — прим. ИноСМИ). Какую роль играет Венгрия в предстоящем будапештском саммите, и как это оправдывает позиции, которые занимает правящая партия?
Петер Сийярто: Что ж, прежде всего я должен сказать вам, что единственная надежда на достижение мира на Украине — это президент Трамп. Это одна из причин, почему мы здесь держали кулаки за его победу на выборах, ведь всем нам было известно, что если демократы останутся у власти, они будут и дальше разжигать конфликт, и никаких надежд на мир не останется. Поэтому единственную надежду на возвращение мира в Центральную Европу мог дать президент Трамп.
На протяжении последних трех с половиной лет, пока идут боевые действия, Венгрия является единственной страной, которая выступает за мир с самого начала. Мы никогда не поставляли оружие на Украину. Мы всегда старались не допустить, чтобы деньги наших налогоплательщиков шли на Украину, хотя мы принимаем всех беженцев без вопросов. Но у нас всегда было четкое понимание, что этот конфликт ни в коем случае не закончится на поле боя. Единственное место, где он может закончиться — это за столом переговоров, и единственный способ положить конец военным действиям — это дипломатия. Поэтому мы поддерживаем все мирные инициативы. В самом начале конфронтации мы ясно дали понять, что готовы содействовать любой мирной инициативе всеми нашими возможностями, и в прошлый четверг к нам обратился президент Трамп, а затем президент Путин, которые сказали, что договорились о проведении встречи в Будапеште. Это нас очень обрадовало. Мы счастливы, что встреча пройдет в Будапеште, потому что мы предоставим все необходимые условия и логистику для успешного проведения мирного саммита.
Но с самого первого момента, когда об этом было объявлено, мы знали, что будет много тех, кто сделает все возможное, чтобы не допустить проведения этого саммита. Поэтому я твердо уверен, что до проведения встречи мы увидим и услышим множество фейковых новостей, утечек, заявлений о том, что саммит не состоится. Мы вынуждены это учитывать, потому что есть много людей, которые не заинтересованы в мире и выступают против него. Это европейские лидеры и Украина. Поэтому они делают все возможное, используя свои СМИ для распространения новостей, фальшивых новостей, утечек, утверждая, что этот саммит не состоится.
— Но на данный момент вы уверены, что все состоится?
— Ну, мы получили информацию, что он состоится, а я доверяю президенту Трампу и президенту Путину больше, чем либеральным СМИ.
— Вы недавно сказали: "Брюссель готовится к войне, и они хотят, чтобы европейцы, включая венгров, заплатили за это. В рамках подготовки к войне Комиссия ЕС составила семилетний бюджет, который в большей степени посвящен Украине, чем Евросоюзу". Недавно вы также сказали: "Обсуждаем экономическую безопасность в Дании на встрече министров торговли ЕС. Однако самая большая угроза экономике Европы исходит не извне, а из самого Брюсселя". Не могли бы вы подробнее рассказать, в чем заключаются эти угрозы?
— Европейский союз чрезмерно политизирует и чрезмерно идеологизирует все. Он чрезмерно политизирует и идеологизирует даже самые разумные вещи в мире. Это очень опасно, потому что это интеграционные усилия, направленные на подготовку к войне. С момента прихода президента Трампа к власти лидеры Европейского союза делают все возможное для подрыва его мирных усилий. Европейские руководители хотят отправить все европейские деньги и всю европейскую военную технику на Украину. Европейские лидеры смотрят на этот конфликт таким образом, будто это их война. Европейские лидеры считают, что если Украина не победит в этом конфликте, Европа также проиграет, а это является стимулом для продолжения боевых действий, верно?
С другой стороны, они чрезмерно идеологизируют и чрезмерно политизируют вполне материальный вопрос о поставках энергоресурсов, а это безумие. Их следует рассматривать как физический, материальный вопрос, основанный на географии, но Европейский союз рассматривает это как политический вопрос, что ненормально, потому что политикой, заявлениями, пресс-конференциями вы не можете отапливать или охлаждать свою квартиру, свой дом, верно? Вам нужны энергоресурсы, но вы можете покупать энергоресурсы только там, где на вас выходит соответствующая инфраструктура. А инфраструктуру определяет география. География определяет энергетическую политику, а они просто не понимают этого. Таким образом, самая большая угроза для Европейского союза — это засевшие в Брюсселе бюрократы.
— Вы открыто заявляли о своей поддержке российской энергетики. Цитирую: "Я хочу сказать, что мы действительно ценим сотрудничество с нашими российскими партнерами и коллегами в области энергетики. Почему? Благодаря нашему опыту. Они нас никогда не подводили". Из всех министров вы, по-моему, единственный, кто в большей мере поддерживает равноудаленную внешнюю политику Венгрии. Я задам свой вопрос немного по-другому. Считаете ли вы, что в наше время, когда усиливается империализм, такую позицию трудно отстаивать, особенно когда вы являетесь частью ЕС?
— Наша стратегия очень проста. Нам нужна стратегия под названием экономический нейтралитет, а это значит, что мы не намерены чрезмерно политизировать и идеологизировать рациональные вопросы. Мы используем наши национальные интересы в качестве отправной точки. Мы можем смотреть на наши проблемы только с нашей собственной точки зрения, и мы рассчитываем, что другие будут относиться к этому с уважением. Мы основываем нашу внешнеполитическую стратегию на взаимном уважении. У нас никогда не было стремления вмешиваться во внутренние дела других стран. Мы никогда не стремились говорить другим, как надо жить, что делать, какие принимать решения.
Премьер-министр Орбан — единственный европейский политик, который может поддерживать основанные на уважении отношения со всеми лидерами мировых держав. Он единственный европейский руководитель, который может одновременно разговаривать с президентом Трампом, президентом Путиным и председателем Си. Он единственный, потому что мы всегда проводили политическую стратегию, основанную на взаимном уважении, и наши партнеры ценят это последние 15 лет. Европейский либеральный мейнстрим пытался представить дело так, будто мы в изоляции. Но реальность такова, что все это опровергается фактами, в частности, тем, что мы должны стать принимающей стороной мирного саммита. Факт заключается в том, что в изоляции оказался Европейский союз.
Европейский союз изолировал себя от нас политически, а европейские либеральные лидеры пожелали удовлетворять либеральные СМИ, выступая в последние годы с нападками на президента Трампа. Они изолировали себя от Китая, рассматривая его в качестве системного соперника, что глупо. У них своя система. У нас своя. Мы не вмешиваемся в их дела, и мы рассчитываем, что они не будут вмешиваться в наши. В-третьих, они изолировали себя от России, введя все эти санкции. Мы [европейцы] изолировали себя от Африки, выдвигая в качестве предварительного условия для экономического сотрудничества с африканскими странами эту бредовую идеологию ЛГБТ* и прочую чушь. А китайцы этого не делают.
Таким образом, Европейский союз изолировал себя от всех основных участников глобальной политики и мировой экономики. А мы, венгры, сумели поддерживать хорошие отношения по всем направлениям.
— Немного о ваших недавних публичных ссорах, например, с вице-премьером Польши Радеком Сикорским...
— Ох и любит он меня. Да.
— Конечно. Вы публично вступали в перепалку с заместителем премьер-министра Польши Радеком Сикорским. Но похоже, что Польша все больше становится аномалией, а остальные страны Вышеградской четверки [Чехия, Венгрия, Польша и Словакия] постепенно соглашаются с венгерским видением мира. Не является ли это началом постоянного раскола между центральноевропейскими странами правого толка?
— Послушайте, мы так сильно отличаемся от нынешнего польского правительства. Прежнее польское правительство было нашим большим союзником...
— Но оно было очень враждебно по отношению к России.
— Мы относимся к этому с уважением, потому что находимся в разных местах, у нас разная история, разный исторический опыт, ведь так? Мы никогда не осуждали их позицию по отношению к России. У нас другая позиция. Но мы никогда не считали их подход плохим, потому что они поляки, а мы венгры. Они думают по-польски. Мы думаем по-венгерски. Вот так. К этому надо относиться с уважением. Так что у нас нет проблем с этим. Сильная сторона вышеградского сотрудничества заключалась именно в том, что мы взаимодействовали по вопросам, где у нас были сходные позиции, и мы с уважением относились к тому, что есть вопросы, где у нас разные мнения. Ну вы посмотрите, даже в браке бывают разные точки зрения. Правильно? Не говоря уже о четырех странах.
Так что это очень искусственный образ мыслей. Знаете, меня никогда не смущало то, что мы по-разному смотрим на украинский конфликт. Но мы никогда не критиковали друг друга, однако поляки использовали все возможные шансы для нападок на нас.
— Вы имеете в виду польское правительство?
— Да, нынешнее польское правительство, да. Я имею в виду, что Сикорский является одним из самых воинственно настроенных политиков в Европе. А поскольку я сторонник мира, очевидно, что мы расходимся во мнениях.
— Это попадет в интервью.
— Я надеюсь на это.
Так или иначе, я привык к этому. Я привык. Пока он находится у власти, и пока я занимаю свою должность, мы должны понимать, что у нас совершенно разный подход к основным вопросам текущего глобального развития.
«Он заберет наши деньги»: Бельгия пришла в ужас из-за рокового ответа Путина
— Вне зависимости от выборов в Венгрии, в Европе налицо тенденция к консолидации ЕС. Какой, по вашему мнению, самый худший сценарий для Венгрии?
— Ну, во-первых, Брюссель уже очень давно пытается переступать через страны-члены; это важная тема дискуссии в Европейском союзе. Боевые действия и возникающие вокруг нас вызовы делают эту дискуссию более захватывающей. Это дебаты между федералистами и сторонниками суверенитета. Федералисты хотят построить Соединенные Штаты Европы. Они хотят, чтобы Европейский союз стал государственным объединением. Мы не хотим этого. Мы хотим, чтобы Европейский союз был мощным объединением суверенных государств, которым разрешено и которые готовы придерживаться своих национальных особенностей.
Итак, мы не готовы отказаться от нашей культуры, нашего суверенитета, нашей религии, нашей истории, нашего наследия. Нет, мы даже не пытаемся отказаться от этого. Мы хотим оставаться венграми в Европе. В договоре Евросоюза говорится, что в вопросе его расширения необходимо единогласие. Если это будет отменено, то это явное нарушение и подтасовка европейского договора. Готов ли Брюссель, готовы ли либералы в Европе нарушить этот договор?
Не то что готовы. Они уже делают это. Так, например, когда был введен запрет на импорт российской нефти и газа, это было явным нарушением договора Европейского союза. Почему? Потому что это санкция по своему содержанию, а санкции можно принимать только единогласно. Следовательно, они поставили этот запрет в ложные рамки торговли. Что касается торговых мер, то для их принятия требуется квалифицированное большинство. Но это не торговая мера по существу. Это санкция.
Таким образом, они серьезно нарушили договор ЕС. Так что они не только готовы, они постоянно делают это, и я почти уверен, что они попытаются переступить через государства-члены, решая вопросы расширения.
Теперь о выборах, о худших и лучших сценариях. Да, совершенно ясно, что стоит на кону. На карту поставлен суверенитет страны. Почему? Потому что пока у нас есть национальное правительство, патриотическое правительство, мы можем защитить себя от посягательств на наш суверенитет.
Что это за посягательства? Например, Брюссель хочет, чтобы мы приняли большое количество мигрантов. Брюссель хочет, чтобы мы позволили ЛГБТ*-организациям распространить свою деятельность на школы и детские сады. Они хотят втянуть нас в войну. Для этого они хотят лишить нас суверенитета. Пока национальное правительство успешно отражает такие попытки. В войну нас не втянули. Мигрантов мы не пускаем. ЛГБТ*-организациям действовать в школах и детских садах не разрешаем, и так далее. Нет войне, нет миграции, нет гендерной чепухе. Мы смогли сохранить это.
Но как только марионеточное правительство, не дай бог, сменит национальное правительство, страна будет втянута в войну. Мигранты проникнут на территорию страны, а организации ЛГБТ* станут распространять свою гендерную идеологию. Вот что поставлено на карту. Это вопрос о том, кто будет править страной: национальное правительство или марионеточное правительство, получающее указания из Брюсселя.
Брюссель активно поддерживает оппозиционное движение. Брюссель знает, что если оппозиция придет к власти, то она будут делать все, что он ей прикажет. Таким образом, ставки на выборах предельно ясны: либо национальное правительство, либо марионеточное правительство.
— Спасибо.
Доктор Сумантра Майтра — директор по исследовательской и разъяснительной работе Института американских идей, пишущий для издания The American Conservative. Он также является избранным ассоциированным научным сотрудником Королевского исторического общества в Лондоне.