Объявляя о новых инициативах, турецкое руководство одновременно демонстрирует лояльность «старым товарищам»
Легендарная Троя, как известно, находится в Турции. И когда последняя недавно официально заявила, что намеревается вступить в БРИКС, то некоторые эксперты сразу задались мыслью о том, не собирается ли она там, будучи важным членом НАТО (вторая по величине армия в блоке), играть роль своего рода «троянского коня» атлантистов. В недрах же самого Североатлантического альянса забеспокоились о прямо противоположном – не начнет ли Турция подрывать его единство в интересах своих новых друзей по БРИКС.
Макет «троянского коня» на месте Трои в турецком Чанаккале
К самому этому объединению после его значительного расширения на последнем саммите в ЮАР и в свете намечаемого нового пополнения на предстоящей в октябре встрече в Казани на Западе отношение меняется с пренебрежительно-снисходительного на тревожно-конкурентное. В США, например, обращают внимание на то, что первоначальная экономическая по преимуществу повестка БРИКС в последнее время наполнилась также весьма серьёзным политическим содержанием. В частности, ни один из членов этой группы не подписал заключительный документ т. н. швейцарского мирного саммита по Украине, а некоторые, такие как Китай, не посчитали нужным даже явиться на него. На глазах умозрительные рассуждения о многополярном мире приобретают вполне осязаемые формы.
Тонко чувствующие, куда дуют ветры истории и претендующие на ведение собственной игры, турки, со своей стороны, похоже, сами себя в роли чьей-то «перспективной агентуры» либо в одной группе, либо в другой, а то и в обеих сразу не рассматривают. Они пытаются ухватить все ветры сразу – и нисходящие, и восходящие. Однако эта задача требует от них не просто большого дипломатического мастерства, но и расположения тех самых группировок, членами которых они собираются состоять. Будут ли остальные их члены в условиях, когда расхождения в интересах НАТО и БРИКС возрастают, рассматривать Анкару как своего вполне лояльного партнера? В Североатлантическом альянсе, к примеру, от желания Турции присоединиться к его конкурентам никто восторга не испытывает.
Логотип Нового банка развития БРИКС в его штаб-квартире в Шанхае, Китай
Не зря турецкое руководство, объявляя о новых инициативах, параллельно демонстрирует лояльность «старым товарищам». Так, согласившись с кандидатурой нового генсекретаря НАТО, ещё более воинственно настроенного, чем его предшественник, бывшего премьера Нидерландов Марка Рютте, турки заявили, что «их одобрение было решающим».
Согласно сообщению газеты Sabah, Анкара в течение длительного времени тщательно изучала кандидатов на пост генерального секретаря. Первоначально она поставила под сомнение позицию «убежденного сторонника Украины» Рютте по основаниям его недостаточной приверженности борьбе с терроризмом и поддержки санкций против турецкой оборонной промышленности.
Эрдоган в апреле во время встречи в Стамбуле уклонился от пожатия руки Рютте
Рютте пришлось использовать все дипломатические навыки, накопленные за почти 14 лет руководства Нидерландами, чтобы переубедить Турцию в «своем добром к ней отношении» и готовности уважать ее особую позицию при личной встрече в Стамбуле с ее президентом Р. Эрдоганом.
При этом Анкара все же демонстрирует определенную дистанцию от НАТО. Так, представитель правящей партии ПСР Омер Челик упрекнул недавно «некоторых союзников по НАТО и глав государств, делающих заявления, которые еще больше усиливают напряженность в российско-украинской войне, которая касается будущего Европы». Следует отметить и то, что турки, наряду с венграми, единственные из членов блока, кто увидели «конструктивное содержание» в последней инициативе В. Путина по Украине.
Параллельно Турция проявляет определенную строптивость и в отношениях с Вашингтоном. В мае, например, Р. Эрдоган без всяких объяснений отменил уже запланированный визит в США и встречу с Байденом, что мало кто может себе позволить, поскольку американцы упорно на них настаивали. Туркам попросту было известно, что Белый дом собирается устроить им «нагоняй», в том числе по вопросам их планов относительно БРИКС, и они от этой чести уклонились.
Президент США Джо Байден и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган на Бали
Американцы, однако, турок в покое не оставляют. Посол США в Анкаре Джефф Флэйк, в частности, «выразил надежду, что Турция не присоединится к БРИКС, но отметил, что такой шаг не изменит ее отношения с Западом». В общем, не так грубо, как пытался отменить визит В Путина во Вьетнам глава американской дипмиссии в Ханое, но все равно достаточно беспардонно с явным покушением на турецкий суверенитет.
Посол США в Турции Джефф Флэйк
В Анкаре указывают, что рассматривают свое потенциальное членство в БРИКС не как альтернативную грандиозную стратегию, а скорее как часть всеобъемлющей цели по достижению относительной стратегической автономии в мировой политике. Там рассчитывают, что это усиление геополитического влияния укрепило бы переговорные позиции Турции в различных международных организациях, таких как ООН и G-20, тем самым укрепляя ее общие позиции на мировой арене.
Одной из основных мотиваций заявки Турции на вступление в БРИКС, по свидетельству турецких экспертов, является диверсификация экономики. Экономическая нестабильность Европы и США, политическая напряженность и торговые споры подчеркнули риски чрезмерной зависимости от отношений с ними. Став членом БРИКС, Турция стремится расширить свои региональные и глобальные экономические взаимодействия, получить доступ к новым рынкам и укрепить торговые отношения с крупнейшими развивающимися экономиками.
Материализуется ли заявка Турции на членство в БРИКС или нет, само это стремление подчёркивает ее стратегические амбиции и отражает меняющийся ландшафт внешнеполитической повестки Турции.
Остается еще неясной позиция самих членов БРИКС по приему Турции, прежде всего пятерки «отцов-основателей» БРИКС. Турки исходят из того, что со стороны Бразилии, Индии и Южной Африки, не заинтересованных в чрезмерном антизападном крене, их кандидатура особых возражений не встретит. Основные дипломатические усилия они направляют на «обработку» Китая и России.
Министр иностранных дел Китая Ван И с турецким коллегой Хаканом Фиданом
Бывший руководитель турецкой разведки, а ныне министр иностранных дел страны энергичный Хакан Фидан совершил в этих целях во время недавней поездки в КНР сенсационный вояж по Синьцзяну с посещением городов Урумчи и Кашгар. Там он встретился с представителями тюркоязычных мусульман – уйгуров и заявил на весь мир, что им живется «свободно и привольно». Тем самым Фидан разрушил многолетний западный нарратив о том, что уйгуры в Синьцзяне якобы подвергаются массовым репрессиям, что, конечно же, произвело самое благоприятное впечатление в Пекине. Будет ли этого достаточно, чтобы последний одобрил кандидатуру Турции в БРИКС покажет ближайшее будущее.
Фидан также активно отстаивал выгодность для усиления глобального влияния группы от вступления своей страны на состоявшейся на днях встрече министров иностранных дел стран БРИКС в Нижнем Новгороде. В последующем эфире телекомпании Нaberturk турецкий министр сообщил, что эти вопросы, помимо прочего, будут обсуждены во время намеченного на 3 – 4 июля с. г. саммита ШОС в Астане на встрече между президентами В. Путиным и Р. Эрдоганом. Кроме того, он четко заявил, что Турция в ближайшее время ожидает у себя с визитом Президента РФ Владимира Путина. В Анкаре, видимо, ожидают, что в условиях возрастающего западного давления Москва по достоинству оценит указанное приглашение.
Рассматривая заявку Турции, членам БРИКС, безусловно, придется делать непростой выбор. Велико искушение повысить свой вес за счет такой достаточно мощной региональной державы, как она. Но опасения того, что одновременно может быть ослаблено единство группы из-за сохраняющейся экономической и военно-политической зависимости Анкары от Запада, тоже наверняка присутствуют. Возможно, наилучшим решением было бы предложение ей какого-то промежуточного статуса в виде «стратегического партнерства» и т. п., если, конечно, это устроит гордых турок.
Дмитрий Минин
Свежие комментарии